Во-первых, есть такой опасный штамп: при коммунистах врали все. Газеты, телевидение, Брежнев, статистики. Но был один институт, где говорили и писали только правду – КГБ. Теперь документы КГБ для наших люстраторов как Библия. О ком-то написали в отчете: оперативный контакт. Узнают телевизионщики, сразу в эфир: сенсация. Все ясно, нашли скотину. Убить, сослать, извергнуть. Во-вторых. Кто сказал, что донесения нашего ГБ отражают реальность, а не уровень развития чекистов? Один журналист нашел в архивах госбезопасности прослушку моей квартиры. Ответственный за прослушку, мягко говоря, не был интеллектуалом. Подслушать мог, а понять, о чем разговор, – нет. И писал в отчетах невероятные глупости. А теперь его отчеты – исторический источник, их обязательно надо цитировать по телевидению. В-третьих и в-главных. В чем заключалась задача кагэбэшников? В поиске исторической правды о Польше? Или в том, чтобы найти компроматы на каждого, на любого человека, взять его на крючок? Надеюсь, не нужно доказывать, что верно второе? Таким образом, люстрация – это тоже не поиск правды, а поиск компромата на политических оппонентов. Если у тебя есть архивы – у тебя есть власть. Шантажируй, управляй.
Я не могу себе представить, как можно оценивать жизнь человека только на основе записей агентов-стукачей. Вы это уже проходили. Что написано про Солженицына? Что он был стукачом в ГУЛАГе, что его посадили за троцкизм, а троцкизм еще хуже Сталина и так далее. Ведь это была посмертная победа наших палачей из КГБ.
Но поезд ушел. Архивы вскрыли и отдали в руки политических бандитов, которые дозируют информацию. Поэтому я предложил: если уж выпустили джинна из бутылки, то давайте все эти документы выложим в интернет, а банду архивных спекулянтов разгоним, чтобы они не имели оружия для борьбы с порядочными людьми. Потому что они могут взять четыре цитаты и вырвать из контекста, исказить реальность. Дошли до того, что уже две книги вышли о Лехе Валенсе как о стукаче, агенте КГБ. Я не был поклонником Валенсы в бытность его президентом. Я его критиковал очень твердо. Но он никогда не был агентом. Он просто что-то подписал, в ранней молодости, в декабре 1970 года. Ему тогда было 24 года. Он не до конца знал, как надо себя вести в КГБ. А весь его дальнейший путь – принципиально иной.
Это - к вопросу о "десталинизации", "десоветизации" и т. п.. Польский опыт сильно отличается от российского, но тому, кому не терпится де...зировать ближнего, хорошо бы пересмотреть "Пепел и алмаз".