Но дело не в этом. Признаюсь - я ненавижу Пурим. Это не от отталкивания от Иудаизма вообще - к примеру, такие праздники, как Песах или Шавуот (дарование Торы, прообраз Пятидесятницы), ни малейшего негатива вызывать не могут, если только человек не законченный юдофоб, у которого всё еврейское провоцирует спонтанную аллергию. Но Пурим - праздник людоедский. Поголовное истребление "амалекитян", народа, которому, согласно еврейской традиции, приписывается "впитываемая с молоком матери" генетическая ненависть к Израилю, возводится в ранг высшей добродетели перед Господом, а жалость, проявленная царём Саулом к амалекитянину Агагу (потомком которого, по преданию, был Аман, замысливший истребить иудеев, населявших Персидскую империю), сурово порицается. В истории практически любого народа были кровавые страницы, были и случаи геноцида (в этом отношении, вне конкурса - Китай), но нигде этому не придавалось статуса апофеоза справедливости. Кстати сказать, история Пурима - скорее легенда, нежели подлинное историческое событие, в анналах персидских царей (в частности, Ксеркса, фигурирующего в оригинале Свитка Эстер, в отличие от Септуагинты, где по ошибке назван Артаксеркс) ничего подобного не упоминается, хотя, в принципе, отголоски пуримской резни (хотя и под совершенно иным соусом) можно усмотреть в знаменитой "антидэвовской" надписи Ксеркса. Но, как любой истинный миф, значимость истории Пурима не зависит от подлинности описываемых в ней событий, и я не могу отделаться от ощущения, что геноцид евреев в ХХ веке был не чем иным, как проекцией чаяний, связанных с Пуримом, на самих евреев. Квинтэссенция еврейского мессианизма - вера в то, что еврейская история есть реализация пророчеств, понимаемых в духе и традиции иудаизма, тогда как, на самом деле, она - их опровержение. Точно так же, как Машиах (Мессия) оказался не могущественным царём, сокрушающим врагов огнём и железом, а распятым бродягой, так и Амалек явился не в виде зловредного племени, подлежащего искоренению, включая грудных детей и беременных женщин, а в образе государственной машины, проделавшей с носителями самоубийственного мифа (равно как и с теми, кто имел к ним какое-либо отношение) ровно то же самое, что те полагали справедливым применительно к собственным врагам - пусть и в далёком прошлом.
А уцелевшие потомки продолжают веселиться...
